В ушах шумело так, что она не сразу поняла, где находится. Полежала немного, не в силах открыть глаза из-за недосыпа и странного беспокойства, почти страха: где я? Что со мной? Что за шум?
Руки были тяжёлые и какие-то чужие. Пальцы онемели.
Медленно она пошевелила ими, привычным движением попыталась вскинуть руку, чтобы достать телефон, всегда лежащий на тумбочке рядом.
Пальцы, по ощущениям, были толстыми, очень тяжелыми и плохо слушались. Телефон выпал из неслушащейся руки и жалобно звякнул где-то внизу, словно упав на что-то твёрдое.
- Надо открыть глаза, - подумала она.
- Поднимите мне веки, - пронеслось в памяти.
Она полежала ещё немного. Сколько этого немного, было непонятно. Пять минут? Полчаса? Час?
Преодолевая слабость и страстное нежелание, она чуть приоткрыла левый глаз. В маленькую щелочку между веками проник мягкий свет. Он был странного перламутрово-фиолетового оттенка, похожий на цвет первой сирени, которой было совсем не время расцветать.
От этого волшебного света стало спокойней и даже интерес проснулся, захотелось узнать, что это шумит. Даже глаза открылись легко, ресницы просто взмахнули вверх, словно бабочка крылышком повела. Или стрекоза.
Прямо перед глазами было распахнутое окно. Кто открыл окно и почему, кому стало жарко в первых числах апреля, она понять не могла. В квартире кроме неё никого не могло быть, сама она перед сном задернула плотные занавески. Даже форточки были закрыты.
Окно было распахнуто, ваза с фруктами, стоящая на подоконнике , перевернулась, яблоки раскатились, цветочный горшок с кактусом упал, земля рассыпалась и в этой рассыпавшейся земле проросли и уже распустились и вовсю расцветали удивительные цветы: маленькая, кукольная сирень, яркие фиолетовые ирисы, чуть больше толстой портняжной иголки, которой она штопала вчера вязаные носки, подаренные ей милой тетушкой на прошлый Новый год.
С краю этой подоконниковой клумбы выглядывали фиалки и даже вырос один нежно-сиреневый лютик, нет, ранункулюс. Она все время забывала его название. За окном шумел дождь. Первый настоящий весенний дождь, смывающий зиму с земли, улиц, крыш и стен домов, оконных стёкол и людских душ.
На опрокинутом горшке сидел маленький человечек, величиной с пол-ладони. В половину ее собственной маленькой ладошки, которая так плохо слушалась ее сегодня утром, но была такой проворной и умелой раньше.
Но ее удивил не маленький сад, не неизвестное существо, а то, что в комнате было по-прежнему тепло, будто не было распахнутого окна и шумящего напористого дождя.
- Ты кто? - спросила она. Как сюда попал?
- Я? - удивился человечек. - Я - гном. Садовый гном. Некоторые называют нас жителями яблока.
- А как ты появился в моем доме?
- Курьер принёс. Я ж говорю, мы - садовые гномы или жители яблока.
И она вспомнила, что два дня назад и в самом деле заказала продукты в большом супермаркете, который стоит у самого края города, рядом с большим фруктовым садом. И склады там недалёко.
Курьер принёс пакеты с макаронами, картошкой, курицей и сыром. Ещё был небольшой пакет конфет - есть такой грех: сладкоежка она ещё та - и отдельный пакет с крупными яблоками.
- Правильно, - обрадовался гном. В яблоке я и прятался всю зиму. А как пошёл дождь, я понял, что пришла весна и пора выходить. Так обрадовался весне и дождю, что кинулся форточку открывать, но переусердствовал. И горшок твой с кактусом разбил, и землю рассыпал. А чтобы ты не сильно ругалась, решил свои семена, припрятанные в карманах, посадить. Красиво ж вышло?
- Красиво. Кактус жалко только. А как же ты из яблока выбрался?
- Так оно ж самое спелое было, вот и лопнул бочок. Мы ж с осени приглядываем себе яблочки, в которых можно тайный ход устроить. Друзья мои ещё прячутся. Вообще-то наши яблоки лежали в самом дальнем углу, и их не должны были продавать. Мы ж каждый год так прячемся. А к весне яблоки уже такой вид принимают, что их только выбросить можно. Тогда мы выходим наружу и в сад свой перебираемся. А тут что-то пошло не так. И наше яблочное сообщество раскопали и пустили в продажу.
На полу возле кровати раздался странный шорох.
Она поглядела вниз. Яблоко, выкатившееся из перевернувшейся вазы, упало на пол, а когда на него свалился телефон, треснуло, и оттуда показался ещё один человечек, весь в голубом.
Он сел, тараща глаза, икнул от удивления и сказал:
- Привет.
- Привет-привет, - донеслось с подоконника. С весной тебя! Забирайся ко мне.
- Ой, - она прикрыла ладошкой рот, - и много вас здесь?
- Ещё должен быть белый, он же здесь, с нами? Или в другой сетке остался?
- Здесь я, здесь, - раздался ворчливый голос, и из яблока, лежащего на краю кровати, прямо под подоконником, вылез человечек в белом.
Белый человечек прислушался, приложил ухо к соседнему яблоку, ухмыльнулся и почувствовав, видно, себя Сизифом, подкатил яблоко к краю кровати и столкнул вниз. Оно стукнулось, треснуло, и появилась улыбающаяся личность в розовом.
- Ну, вот, теперь все в сборе, - довольно сказал фиолетовый.
- И что мне с вами делать?! - воскликнула она...
В комнату заглянул муж:
- Чем занимаешься?
- Сказку сочиняю. Тему апреля в Заповеднике сказок объявили. Про садовых гномов. Сначала все шло к тому, что будет тема про чердак. Я даже обрадовалась, уже придумала, уже знала, что нарисую! Но откуда-то взялись садовые гномы.
- Прочитаешь? - спросил муж.
- Хорошо.
Я прочитала уже сочиненное,
- А дальше что будет? - поинтересовался он. - Почему у неё руки не поднимались и глаза не открывались?
- Еще не придумала....
Оставшись в комнате одна, я задумалась. Что собственно я знаю про садовых гномов? Сада у меня никогда не было, садовых глиняных гномов не люблю совершенно, к сказочным гномам равнодушна. Другое дело - про чердак придумывать. И рисовать. Интересно же!
- Все, - решила я, - пойду рисовать, как дети на чердаке нашли глиняного садового гнома. А настоящих гномов совсем и не бывает!
И приняв решение, что именно буду рисовать, я отправилась в комнату-мастерскую за бумагой и карандашами. Стол в мастерской у меня стоит прямо у окна. И тут я увидела, что на подоконнике рассыпана земля, а в горшках с большими уже растениями, всякими лимонами и авокадо, бурно поднимаются ростки и распускаются фиолетовые цветы: маленькая сирень, крохотные ирисы... а ещё какие-то белые, голубые... и один розовый. Ранункулюс.
А рядом лежит треснувшее яблоко...
